1983 г. для меня складывался удачно. Правда у меня было предчувствие перемен, но не до такого масштаба. У меня как-то получалось по три года на одном месте. Три года ЛПТУ, ну Ленинградское пожарно-техническое, как мы его, любя, называли: Лентяем Приют, Тунеядцам Убежище. Затем, три года в Москве командиром взвода, три года на Телецентре, и вот, пошёл третий год в отделе ГПН УПО. Когда мы отмечали Новый 1983 год в нашем маленьком коллективе Отделения пропаганды и агитации, я сказал, что не знаю, что произойдёт, но я тут работаю последний год. Все стали активно возражать, но я попросил их запомнить эти слова. В 1983 году я закончил институт, получил квартиру. Был и такой момент. Мой старый знакомый по Телецентру, Ворошилов, организатор передачи «Что? Где? Когда?» перебрался в новое помещение на улице Герцена (ныне - Большая Никитская), и я в составе комиссии приехал давать разрешение на съёмку. Увидев меня, он очень обрадовался, и в конце разговора я ему сказал:
- Вот вы меня старым другом называете, а ни одного моего вопроса на круг не положили.
- А у тебя есть интересные вопросы?
- У меня все вопросы простые и интересные. Почему пожар водой тушат?
- Ну вот, это.
- Минута прошла. Нет ответа? Я выиграл!
- А какой водой лучше тушить? Горячей или холодной?
- Горячей.
- Давай свой вопрос.
- Ну с водой для вас сложновато. Вот попроще. Что делать при пожаре?
- Ну что это за вопрос. Они на него в момент ответят.
- Думаю, что нет. Книгу получше мне приготовьте.
Вопрос выпал, знатоки на него не ответили и мне подарили книгу Жака Ива Кусто о тропических морях. Я её с интересом посмотрел и подумал: «Как хорошо в тёплом море покупаться да и согреться так, чтобы больше не хотелось». Тогда, как сказал уважаемый мною Геннадий Алексеевич Расчётин, ныне покойный, за пять минут я полстраны проинструктировал. Ворошилов ещё каждый пункт в отдельности на экран вывел и дал пульсирующим цветом.
Забегая вперёд, скажу: согрелся так, что больше не хочется. Зима - любимое время года.
Я и не подозревал, что не пройдёт и полгода, как я буду купаться в тропическом море среди зимы. А ещё накануне мне приснился сон, что я пожар с неграми тушу. Я подумал: «Приснится же такая чепуха». Какой пожар, какие негры, я же занимаюсь пропагандой и агитацией в отделе Госпожнадзора УПО Москвы.
10-го я переехал на новую квартиру, а 16-го вылетел в Эфиопию. Перед вылетом меня инструктировали в ЦК КПСС, немолодой инструктор ЦК посмотрел на меня и сказал:
- Завод должен работать.
- А если?
- Безо всяких если!
- На чью помощь я могу рассчитывать?
- На счёт помощи не знаю, но мешать точно никто не будет. Удачи. И чтобы я таких бумаг от тебя не видел.
- А что это?
- Просьбы о досрочном откомандировании домой.

Отъезд.

На нефтеперерабатывающий завод, что в городе Ассабе на самом берегу Красного моря нас летело несколько человек: я, студент с женой (как потом оказалось - переводчик), сварщик из Белоруссии и жена одного нашего специалиста. Но много было и других специалистов в другие места. На таможне у нас не пропустили лишнюю водку и свиное сало - к мусульманам летим. Многие лишнюю водку пытались выпить, чтобы врагу не досталась. Потом мы их в самолёт тащили чуть ли не волоком. Две трети моего багажа составляла литература.
Летели долго и нудно через Аден и военную базу. На таможне нас никто не встретил. Омерзительное чувство, когда в чужой стране, языка не знаешь и не понятно что делать. Переводчик оказался с ручным управлением, его парализовало от шока. Пока не спросишь, что он сказал и толкнёшь в бок, никакой информации. Затем, следующий толчок и вопрос, как сказать то и то, ответ. С умным видом выпалишь, всё-таки в институте язык учил. Тебе отвечают, и опять переводчика в бок.
Но тут я услышал родную речь по ту сторону таможенной стойки и очень этому обрадовался. Это был представитель геологов. Тут я понял, что про нас просто забыли, но он взял нас с собой. На следующий день мы оформили документы в нашем посольстве и нам предстояло ехать на машине более 1000 км. Аддис-Абеба, стоит в горах на высоте более 2500 м. Там сыро и прохладно, нет комаров и мух, но достают блохи. Перед выездом решили закупить продуктов. Накануне вечером все расспрашивали геологов, о том где чего купить. А я у одного сообразительного парня стал спрашивать: как по местному здравствуйте, до свидания, сколько стоит, один, два и так далее. Утром все убежали, а я что-то замешкался, и на рынок пошёл уже один. Спросил «сколько стоит» на местном, а потом переспросил с недоброжелательным видом, сколько? Цена упала в двое. Набрал всего, прихожу, ко мне с вопросами:
- Наверно все деньги потратил?
- Да нет, всё очень дёшево.
Чем я больше рассказывал что почём купил, тем больше на меня обижались мои попутчики. Язык в чужой стране - это вода в пустыне.
Так вот, мы проехали более 500 км и спустились на равнину. Дорога была хорошая, но на каждый километр была одна единица разбитой техники, в основном грузовики, но попадались и БТР, и танки, и даже антикварный каток на дровах.
Началась саванна. Высокая трава, стада всякой живности, на возвышении лежит гепард в величественной позе. Потом мы долго метров 120 спускались в ущелье. Внизу была ровная площадка, где-то с километр, а затем - опять подъём. Как я потом узнал, это был Великий Африканский разлом. После него на 200 км до самого Красного моря была вулканическая пустыня. Вулкан на вулкане, всё засыпано пеплом, залито лавой и ни одной травиночки. Что такое лавовое поле? Представляете себе крупную вспашку, только глыбы не земли, а застывшей до каменного состояния лавы и всё это раз в 50 больше, средняя высота глыб составляет 3-5 метров.

Я в Ассабе на нефтеперерабатывающем заводе, первый выезд.

НПЗ в Ассабе построили наши советские строители в 1963 году. Я как раз попал на 20-ти летний юбилей. Советские специалисты жили в железобетонных бараках, состоявших из отдельных квартир с выходом на общую веранду. В квартире была вода, туалет и небольшая кухня. Готовили на плитках с газобаллонными установками. Температура на улице - 30 градусов, вода в море - 25, купайся сколько хочешь. А летом до 50 в тени, и вода до 40 градусов. Плаваешь и потеешь. Сам завод расположен в 10 градусах от экватора, это когда тень от тридцатиметровой вышки равна полутора метрам, а твоя собственная умещается между ног.
Завод состоял из установок АВТ, Гидрореформинга, ТЭЦ, цеха изготовления бочек, наполнительной рампы баллонов с газом, небольшого морского нефтеналивного причала, ремонтного цеха, резервурного хозяйства, куда входили пяти и десятитысячники, затем построили и несколько двадцатитысячников.
На следующий день я вышел на работу. Мой предшественник меня не дождался, уехал до моего приезда и никаких инструкций не оставил. Очень торопился. Это он каждый месяц писал рапорта о досрочной замене. Должность моя называлась: Начальник службы безопасности. Нет, не советник, а что ни на есть начальник. За два года до этого Сомалийцы разбомбили завод и он горел несколько суток, погибли два пожарных, выгорело 2 пятитысячника и здорово подгорели АВТ и Реформинг. Погибшим пожарным поставили у проходной обелиски, а начальника расстреляли. После этого желающих на эту должность не было. Передо мной на этой должности были два наших пожарных по возрасту гораздо старше моих 29 лет. У меня в подчинении было 90 эфиопов и наш студент переводчик. Служба состояла из пожарной бригады, спасательной бригады, за технику безопасности отвечал я один. На вооружении были:
1. Автомобиль порошкового тушения Бетфорд (Англия);
2. Две цистерны на базе японского автомобиля «Хино» с открытым размещением л/с;
3. Наш Химход, до этого я про него только в училище слышал, но ни разу не видел, так как их сняли с вооружения в конце 1960-х, пришлось осваивать «новую» технику, оставшуюся с 1963 года. Нашёл инструкции, провели испытания хим-порошка, и он оказался ещё годен.
В мои обязанности входило разрабатывать стратегические направления деятельности службы, я выступал организатором. Личным составом занимался зам. А снабжение и ремонт - пишешь заявку в соответствующую службу, и они сами всё делают. Не работа, а красота.
Мой зам немного говорил по русски, но совсем немного. Пришлось учить сразу два языка, английский для совещаний и амхарский, на котором разговаривали все бойцы. Никаких занятий не было: просто все сидят, пьют чай и мирно беседуют. На моё желание проверить боеготовность и сделать боевое развёртывание никто не среагировал. Заместитель мне сказал: «Они говорят, что пожара нет, а будет они сработают, на них трудно надавить, их профсоюз защищает». И через некоторое время - тревога.
На заводе остановили на ремонт небольшой технологический мазутный резервуар, но плохо пропарили и промыли. И когда начали вырезать окно в стенке, то мазут на внутренних стенках загорелся. Мы приехали, наш сварщик стоит удручённый. Я его попросил дорезать окно до конца, а затем, уже через него вводить средства тушения. Так мы и сделали, я развернул два пенных ствола и дал пару стволов на охлаждение. После того как упал кусок металла и образовался проход в резервуар, дал команду о подаче пены. Мои «доблесные» бойцы побоялись даже приблизиться к огню, вот мы со сварщиком всё сами и потушили. Нет, решил я, так дело не пойдёт.

Инджера.
Почему наша кровь красная? А потому что в ней много железа. А на солнце железо из крови «выгорает». Нужно постоянно пополнять его запас. У нас это яблоки, сливы, вишня, крыжовник и т.д. В Эфиопии этих фруктов нет. В апельсинах тоже всего хватает, но железа минимум. Железо есть только в мелких коричневых зёрнышках, которые называются Тэф. Вот из него делают муку, а затем пекут блины большого размера. Кладут его на тарелку и подают с различными подливами овощными, мясными. Едят исключительно руками. И ваш покорный слуга тоже ел руками. Всё очень просто. Ложку непонятно кто и чем мыл. А так у меня в маленьком пакетике всегда был маленький кусочек хозяйственного мыла, да-да того самого коричневого, оно любую заразу убивает. Руки помыл и вперёд. Гигиена - это свято. Чуть оплошаешь и дизентерия, да такая что человек мог несколько суток с толчка не слезать и от него оставалась половина веса. Некоторые пытались полностью отгородиться от местной еды и контакта с местными, их организм не выдерживал таких экспериментов и чуть чего сильно заболевал. Поэтому самым правильным в этой ситуации было и контактировать и есть местную кухню, но соблюдать строгую гигиену.
Все говорят, что там чёрного хлеба не хватает, селёдки, не заметил. Но был такой случай. К нам в Ассаб прилетел АН-12 из Ташкента, военным что-то привёз. Дело было осенью. Мы приехали с военными посмотреть что и как. Вышел член экипажа с большим яблоком. Видимо я так посмотрел на него и на яблоко, что он без слов протянул его мне и я не помню как его съел. А однажды в порт пришёл болгарский корабль гружёный гуманитарной помощью, среди которой были сливы. Нам разрешили устроить вечер дружбы с болгарами. Мы сыграли с ними в волейбол, свозили их на море, угостили ужином, а они подарили нам майки и угостили сливами. Когда они увидели как наши дети на них набросились, то этих слив набили нам целую большую машину. Все наелись до отвала, ну и женщины сделали компот и варенье. Это я всё о железе в крови.

Режим на заводе.

Хочется несколько слов сказать про режим на заводе. Рассвет в Эфиопии круглый год в 6 утра, а закат в 18:00. Рабочий день начинался с рассветом в 6:00, заканчивался в 13.30. После этого мы дома обедали и спали чесов до 17:00, затем, свободное время. Каждый день автобус возил нас на море.
Так как завод находился в Эритрее, в зоне боевых действий, то его охраняли очень серьёзно, целый батальон с пушками и танками. Вокруг завода было минное поле шириной до 5 км. Но партизаны всё равно обстреливали завод. Партизаны - это местное население, афары (бедуины), очень воинственны. Они хотели отсоединиться от Эфиопии, т.к. в Эритреи, бывшей Итальянской колонии было 80% промышленного потенциала и уровень жизни на порядок выше. Основные города: Асмара, Массауа, Ассаб. Партизан активно поддерживала Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты, т.к. они хотели чтобы Красное море было полностью мусульманским, а Эфиопия страна христианская. Они своего добились, но позже.
Так вот, ночью партизаны привозили миномёт и устанавливали его на маленьком потухшем вулканчике. Оставался один человек и в 6 утра открывал огонь, после 12 залпов, он бросал миномёт и уходил или на ишаке, или пешком. Такие обстрелы особого вреда не наносили из-за рассредоточенности оборудования на большой площади, но нервировали народ. Был случай: мина насквозь пробила ректификационную колону реформинга, и наружу вырвался раскалённый бензин с паром и водородом и… ничего. У нас бы всё разворотило, а у них всё сходило с рук. Везёт некоторым. Поймать среди вулканов таких миномётчиков невозможно, но иногда их накрывали артиллерийским огнём.
В этих условиях по внешнему периметру обороны держали войска. Досматривалась каждая машина, и обыскивались все, кто проходил на завод. Категорически запрещалось проносить фотоаппараты, поэтому не могу похвастаться фотографиями. Однажды наш главный механик ехал на завод, на ликвидацию аварии и не остановился на посту. Солдаты видели, что это русский едет, но всё равно открыли огонь на поражение. Очень механику повезло, что даже не ранили, хотя машина серьёзно пострадала.
По внутренней территории патрулировали мои бойцы. Во время рабочего дня без оружия, а после его окончания с оружием - итальянскими винтовками конца 1930-х годов, которые последний раз чистили, видимо, ещё итальянцы во Вторую Мировую войну. Пришлось и здесь наводить порядок: чистить и смазывать оружие, оттирать с патронов зелень. Попробовали стрелять - и винтовки, и патроны в порядке.

Афары.

Хочу несколько слов сказать об афарах. Очень жесткая система воспитания. Мальчик лет в 5 получает маленький нож, в 17 винтовку и большой нож. Они живут скотоводством и охотой. Могут без остановки проходить многие десятки километров. Свадьба у них очень интересное мероприятие. Жених невесте должен подарить сушёные . . . половые органы своего врага. Из пустыни иногда привозили путешественников с дырочкой вместо всего остального.
А невестам через край зашивали вход в влагалище, так вот молодой муж должен был одним членом пробиться во влагалище. Если у него не получалось, то свадьба считалась не состоявшейся.
Девочкам при рождении на лбу, лице и груди делали татуировки, да наверно и сейчас делают, рисовали кресты и всякие украшения. Художественный уровень этих произведений - пьяного матроса. И вот с этой «красотой» они ходят всю жизнь. Смотришь, очаровательные девчушки и так похабно разрисованы.

Начало занятий.

На следующий день я встретился с профсоюзным лидером НПЗ и сказал ему, что не дело защищать бездельников. Он со мной согласился. После этого я построил дежурную смену и дал команду проложить два ствола по два рукава от разветвления. Они колупались минут 15. Рукава были скатаны в одиночную скатку, они вырывали из середины гайку, а потом растягивали и раскручивали, чтобы не было изломов. После этого я им сказал, что они должны проделать это за 15 секунд. Они всем коллективом начали мне доказывать, что это невозможно. Я им предложил пари на 100 долларов, и что всё это я сделаю один. К моему удивлению они быстро собрали деньги, я достал свои и мы положили их под камень. У секундомера были эфиоп и переводчик. Я перекатал рукава в двойную скатку, всё расставил и после команды раскатал один рукав, подсоединил разветвление, с двух рук раскатал два рукава, соединил, затем ещё два, соединил и присоединил стволы. Моя команда была в шоке. Я забрал деньги и ушёл.
После этого о занятиях вопрос уже не стоял. Стали заниматься, и те, кто не выдерживал нагрузки, без скандала уходили сами в другие места. Все рукава на машинах перекатали в двойную скатку. Стали выезжать на завод и проводить занятия на установках. Мне это давалось очень нелегко. Рубаха и штаны были постоянно мокрые от пота. Единственное сухое место, которое оставалось - это наружная поверхность ремня. За полгода от моих 80 осталось 64 кг, и это была ещё зима. По улице ходили только в солнцезащитных очках и в головных уборах, причём зимой - в светлых, летом - в более тёмных. С собой всегда были перчатки, потому что металл разогревался более 100 градусов и можно было обжечься, а приходилось лазать по установкам, где всё из металла.
Не было никаких оперативных планов, никаких расчётов. Всё приходилось делать с нуля. Я писал документы на русском языке, затем, их переводили на английский, а после этого - на амхарский, и так все документы.
По средам у нас было совещание у главного инженера, приходили начальники цехов и служб и обсуждали вопросы. На первом совещании я не понял, что происходит: все говорят в полголоса. Разве это техническое совещание?! Нет никаких криков, ругани, все сидят и что-то шепчут.
Поначалу меня всерьёз не воспринимали - молодой ещё. Однажды было отвергнуто одно моё предложение, что привело к аварии. Всё хотели свалить на меня, но я им показал протокол совещания, где они не приняли моё предложение, а за подобные ошибки их могли просто расстрелять. После этого мой авторитет начал расти.
Однажды на занятии я дал команду установить трёхколенку. Так её устанавливали всей сменой минут 15. Я терпеливо дождался, когда они закончат, и дал команду её убрать. После этого я сказал, что эту лестницу устанавливают 2 человека и секунд за 15. Опять мне начали доказывать что это невозможно. Опять пари. После этого я выбрал самого яростного спорщика и сказал, что мы это сделаем с ним. Рассказал, что и как. Он так увлёкся, что даже позабыл про деньги. Мы с ним поставили лестницу за 10 секунд. Опять я выиграл.
Теоретические занятия проходили так. Я говорю по-русски, мой переводчик переводит на английский, а мой заместитель - на амхарский. Если кто-то задаёт вопрос, то всё идёт в обратном порядке. Весело, и поэтому проще было проводить практические занятия.
Однажды я устроил зачёты по физподготовке: подтягивания, отжимания, бег, прыжки - ну ГТО одним словом. Опять пришлось самому показывать пример. После того как во мне осталось 64 кг, я подтягивался раз 40, никто со мной не тягался. Сдали единицы. Дал три месяца на подготовку и опять повторил сдачу, уже больше человек сдали зачёт. Тот, кто не сдал во второй раз, был оштрафован на недельный заработок. После третьей не сдачи следовало понижение в должности или увольнение. Все усердно тренировались. Но так и осталась традиция каждые три месяца сдавать нормы ГТО.
И люди стали меняться на глазах: становились стройными, подтянутыми, уверенными в себе. Иногда были такие сцены: идёшь по Ассабу, а навстречу - наш боец. Меня увидит и начинает кланяться. Окружающие видят, что такой красавец кланяется, и тоже начинают. А он подходит ко мне и в знак уважения пожимает мне руку двумя руками в поклоне, за ним очередь человек 10-15 и пока все не пожмут руку с места не сойдёшь - Уважай тех, кто тебя уважает.

Рукавная задержка.

Изучая состав ПТВ, который был размещён на машинах, мне постоянно казалось что чего-то не хватает и очень важного. Рукава, ломы, стволы понятно. И тут я понял, что нет рукавных задержек. Пошёл на склад всё перебрал и вдруг их обнаружил. Они, видимо, там лежали с 60-х годов и не использовались. Слава богу, что не выбросили. Я приказал их испытать и поставить в боевой расчёт. На меня недоумённо посмотрели, а зачем? Понял. Поехали на пожарно-тактические занятия. Подали ствол на крышу резервуара и подали воду. Бравых эфиопских парней чуть с высоты не сбросило, аш побледнели. И тут выхожу я с рукавной задержкой, цепляю её, но от времени ремешки сгнили и она быстро оборвалась, но они успели почувствовать для чего необходимо это приспособление.
Приказал ремешки заменить и поставить в боевой расчёт. Возражений уже не было, правда и брезентовых ремешков тоже. Вышли из положения так. С внешней стороны приделали тонкий стальной трос.

Как мы набирали новых бойцов.

У нас образовался некомплект личного состава, где-то человек десять. И однажды к нам пришли на двор кандидаты в наш дружный коллектив. Смотрю, на 10 мест пришло человек 120. Как выбирать? Решили выбираем самых умных, а из них самых сильных. Мой заместитель разработал экзамен по математике, физике, грамоте и т.д. Я подготовил нормативы по физподготовке.
После первого экзамена осталась одна треть. Мои бойцы начали принимать зачёты по физкультуре. Я ходил и смотрел, как кто сдаёт. Некоторые как бы нехотя выполняли нормативы, им я при всех равных условиях ставил «минусы», но некоторые изо всех сил старались, чувствовалось желание и стремление. Этим я ставил «плюсы» и при всех равных условиях принимал на работу. И оказался прав: ребята с рвением осваивали пожарную науку, быстро стали дисциплинированными и исполнительными, на пожаре шли за мной и ничего не боялись.

Психологическая подготовка.

На счёт «не боялись». Поначалу все разбегались от пожара. Приходилось применять, как я их называл «стволы с дистанционным управлением». Выглядело это так: два эфиопа держат по стволу, а я этих бойцов держу за шиворот и управляю поворотом кисти: выше, ниже, левее, правее. Как только их оставляешь и переходишь в другое место, они тут же бросают стволы и убегают. Я их ловлю подтаскиваю к стволам, и всё по новой.
Напрашивался вывод, что необходима психологическая подготовка или «они меня должны бояться больше чем огня». Поначалу стимулом для храбрости был такой весомый аргумент как лом в моих руках. Но это был чисто психологический момент.
Я разработал схему и проект полосы психологической подготовки. Использовать решил списанные и ненужные конструкции. Но руководство решило по-другому, решено было дать мне новый, валютный материал.
В результате получилось следующее. Первый этап - переходный мостик, около него горят два противня с водой, бензином и соляркой. Для опытных перила обматывали тряпками и поджигали. Потом, маленький горящий противень метр на метр, его необходимо потушить асбестовым полотном размером где-то 1,2 м на 1,2 м. Затем, четырёх секционный лабиринт из труб, около него горят покрышки. И наконец, из монтажной катушки от резервура была сделана следующая конструкция: сверху резервуар разделённый перегородкой пополам, наверх, на 12 метровую высоту, ведут маршевая лестница и вертикальная (два варианта подъёма), по кромке половины резервуара идёт переходный мостик, от пола мостика до кромки расстояние чуть более метра, а к стенке резервуара приварены задвижки. Боец получал схему и должен был по ней одни задвижки закрыть, а другие открыть. С другой же стороны мы тренировались, устанавливать пеноподъёмники для тушения резервуаров. Имеющиеся подъёмники для хим-пены мы переоборудовали: посадили на резьбу слив и, при необходимости, легко заменяли их на гребёнку с четырьмя ГПС-600.
И опять «делай как я». Через четыре тренировки бойцы уже спокойно относились к огню и чётко выполняли поставленные задачи, а те, кто не смог себя пересилить, ушли.
Руководство НПЗ посмотрело и сказало, что весь персонал должен пробежать эту полосу. Без проблем. Но вместо 300 человек на старт пришло 20, пробежали 2. Что у нас в этом случае было бы - легко представить. А там на финиш пришёл сотрудник отдела кадров и записал табельные номера финишировавших. Посмотрел, что больше никого нет, и ушёл. На следующий день - столпотворение, все пришли. Почему? Да потому, что всех отсутствовавших оштрафовали на дневной заработок. Снова пробежали не все. Тех, кто не пробежал и во второй раз, оштрафовали на недельный заработок. А тех, кто и в третий раз испугался - уволили; за исключением ведущих специалистов - им просто не платили премию в течение года. За нашей подготовкой внимательно наблюдали военные, затем мы и для них устроили такую подготовку.

Кубинцы.
О Кубе и о Фиделе Кастро я слышал с детства. Песни «Куба - любовь моя», даже в детском журнале «Мурзилка» было много статей, а потом я заинтересовался Чегеварой. Но с самими и кубинцами я не был знаком и с политикой Фиделя внутри страны тоже. В Эфиопии стояли две кубинские дивизии, охраняли от нападений со стороны Сомали. Кубинцы вели себя жёстко и с достоинством. Никто безнаказанно не мог обидеть кубинца. К нам кубинцы относились с большим уважением. Каждый кубинец знал три русских слова «Здравствуй русский брат» и всё. Дальше разговор переходил на рисунки. Когда два человека хотят понять друг друга они это сделают и без знаний языка.
Был случай у нашего полковника украли перед отъездом его собранные чемоданы. Кубинцы поехали с ним на рынок набрали там всего и сказали, что вернут всё как только вернут чемоданы. Чемоданы тут же нашлись. Да и вообще у нас с ними была полная взаимопомощь от продуктов до патронов отношения действительно братские.
Каждый кубинец прибывший в Эфиопию вооружался, ему давали - женщинам пистолет и гранаты, мужчинам что хочешь. При этом говорили, что мы знаем что ты ничего не сделаешь такого, за что придётся краснеть твоей стране.
Про две дивизии я уже говорил, так вот, каждое лето из Кубы в их расположение на практику приезжали сотни кубинских студенток, которых инструктировали примерно так, там воюют наши ребята, им тяжело, они должны знать, что мы любим и помним их и всячески им поможем. Мы как то летели на вертолёте, к нам напросился кубинец с коробками. Оказалось это врач и он летел на точку, где сидел один кубинец, вёз ему продукты и осмотреть его состояние. Нам такого и не снилось.
Однажды кубинские строители на острове Гренада отбивались до последнего патрона от американских войск и когда они прилетели на Кубу у трапа стоял Фидель и каждому лично пожал руку.

Бизнес на подготовке.

После того как подготовка у нас наладилась, я заметил, что наиболее подготовленные бойцы начали исчезать. Я поинтересовался, почему? Оказалось, что после того как они сдавали зачёты и получали свидетельство, моих бойцов брали в другие части по всей стране сразу начальниками, а у меня - снижение боеготовности. Не дело. В договор с бойцами внесли пункт, что после сдачи зачётов он обязан проработать на заводе 3 года. Если он переходил в другую организацию, то эта организация должна была оплатить его подготовку в размере 10000 долларов. Увольнения резко сократились. Хотя организации без возражений платили деньги за наших бойцов.
Наши программы, методика обучения и учебная база всё совершенствовались и совершенствовались. Чем солдат богат? Смекалкой! Был разработан проект сделать учебную башню с использованием транспортной катушки от резервуара. Я даже планировал на нашей базе открыть курсы для подготовки командиров отделений, а потом и училище. Сдерживало только то, что это был особо важный режимный объект, находящийся в зоне боевых действий. По правилам никого из посторонних быть не должно, и в тоже время по территории шлялись толпы подёнщиков, совершенно посторонних людей, мне даже пришлось вводить режимные зоны на заводе.

Авторитет сам собой не приходит.

Однажды после работы я сидел у друзей, вдруг прибегает наш сварщик и говорит: «Никитич! Тебя эфиопы обыскались, что-то случилось на заводе».
Выхожу на улицу, ко мне подъезжает машина и мы едем на завод. Какая бы авария ни была, всё равно, останавливаемся на посту, даём себя пощупать и двигаемся дальше. Приехали, вижу: мои машины стоят, рукава размотаны, факел лижет соседние трубопроводы. Плохо. Поднимаюсь на установку - там всё залито пеной, никакого охлаждения, трубы замотаны асбополотном, все бегают, глаза бешеные. Стало понятно, что пробило прокладку. Я подошёл, снял кепку и резким ударом в основание факела оторвал пламя. Все оторопели. Дал команду стволы на охлаждение, снизить давление до минимально допустимого и заменить прокладку. Получилось быстро и эффектно.

Праздники на заводе и дома.

Хочется сказать несколько добрых слов о праздниках на заводе. В праздновании участвуют все 100% работающих. А для тех, кто занят на работе - отдельный праздник на следующий день.
Накрывается большой «шведский стол», расставляются столы и стулья. Первым к столу подходит директор, за ним - его замы, начальники служб - и так до последней уборщицы. На столах стоит пиво и вино. Произносятся тосты, а после официальной части, все начальники от директора до начальников цехов берут на специальном столе бутылку с виски или с хорошим коньяком и подходят к столам своих подчинённых, наливают им по чуть-чуть, беседуют, а затем, переходят к следующему столику. На следующий день, когда гуляют сменившиеся смены, руководство тоже обязано пообщаться со своими подчинёнными.
Праздники проходили весело, давали концерт собственными силами, банкет за общим столом, в складчину. Перед праздником на собрании я (меня избрали секретарём парткома) ставил вопрос о концерте. Все - «за». Хорошо. Концертная бригада составлялась так: Ты споёшь. Не умеешь? Тогда стих расскажешь. Лучше соглашайся, а то плясать придётся!
Наши праздники с эфиопскими не совпадали, и нас на них не освобождали. Ну и что, что Новый год, а в 6 утра будь любезен быть на работе, а неделя шестидневная. На Новый год нашим военным (их посёлок был рядом) привозили ёлочку. Они встречали Новый год, а затем в 00.30 с песнями несли ёлку к нам в посёлок нефтянников. И у нас праздник разгорался с новой силой. Утром мы ёлочку возвращали хозяевам и проводили совместный детский утренник.
Бывали и не запланированные праздники. Однажды к нам залетела эскадрилья АН-12. Наши лётчики в 79 работали в Афганистане, затем их перебросили во Вьетнам, там наводнение было, затем в Мозамбик и после этого в Эфиопию. Я собрал народ и сказал, что наши ребята без отпуска уже 4 года по миру шарахаются, кроме каши с тушёнкой ничего не видели, давайте угостим их обедом. Сказано - сделано. Мы съездили настреляли рыбы, женщины приготовили первое, второе, третье. Вечером пришли наши пилоты. Детишкам по стопке шоколадок, они уже забыли как тот шоколад выглядит и спирту всем остальным, а мы им на выбор уху, суп, ну и всё такое прочее. Поели, попили, попели, потанцевали. Наши кремень-ребята не могли сдержать слёз.
К стати о песнях. Это мы тут к ним спокойно относимся. А там песня - это серьёзный воодушевляющий момент и пение за столом хором было обязательным номером программы. Только оказалось, что песен-то мы и не помним. И вот мы их и восстанавливали по сточке, по слову, чего не знали - придумывали. Висел лист, написано название песни и каждый кто чего вспоминал записывал. Вот так и вспомнили наши все песни, ну и из дома тоже тексты присылали. Не мы песенную традицию придумали и не нас она должна закончиться.

Постижение сути норм и правил.

При возникновении какого-либо вопроса по обеспечению пожарной безопасности, мы тут ссылаемся на соответствующие ГОСТы, нормы и правила. Я попытался вести себя также, но мне резонно заметили: «Это у вас эти нормы и правила, у нас таких нет. Обоснуйте пожалуйста их необходимость».
Это был удар ниже пояса, поэтому приходилось сидеть и вникать в суть нормы, а затем доказывать её необходимость. Всему головой был экономический эффект: если затраты на обеспечение превышали предполагаемый ущерб, то предложение отвергалось. Но такие случаи были редкостью. Как правило, наши нормативы были правильно обоснованы.

Тетраэтилсвинец.

Это суперядовитая легкоиспаряющаяся жидкость, применяемая для повышения октанового числа бензина, такой бензин называется этилированным. Одна тысячная миллиграмма на метр кубический воздуха - смертельная доза, а если капля попадёт на кожу - шансов выжить мало.
Целый месяц говорилось о том, что вещества осталось мало и его нужно закупать, но никто ничего не делал. Когда осталась последняя бочка, которую уже лет десять никто не мог открыть, все тут же забегали. То что можно было спокойно купить и доставить по воде, пришлось покупать срочно и везти самолётом. А бочку доверили открывать нам.
Я предложил сделать клин с держателем, густо смазать его и кувалду солидолом, а затем, пробить дырку и быстро высосать всё содержимое. Но горячие эфиопские парни это предложение отвергли и решили сверлить. На что я сказал, что бочку может от нагрева жидкости разорвать и тогда - беды не оберешься.
Они стали готовиться к своему варианту действий, а я - к своему. Благо, что все слесаря и сварщики были нашими. Они быстро изготовили клин, даже закалили. Настало время действовать. Бочку поставили под навес, обмотали мешковиной и облили водой, чтобы охладить, но когда в тени 50 градусов, это получается плохо. Бочку уже немного распёрло. Мои бойцы из спасателей в специальных белых комбинезонах начали сверлить, и на глазах бочку стало распирать ещё больше. Я достал клин и кувалду, смазал их солидолом, чтобы не искрили при ударе. Один из моих бойцов держал клин, другой ударил. Потом клин выдернули, а жидкость высосали. А через день прилетели бочки с новой партией тетраэтилсвинца.

Как я покупал пожарный автомобиль.

После небольшого пожара, когда стало ясно, что одних героических усилий будет маловато и нужна ещё и современная техника, было принято решение о покупке новой пожарной машины. Я составил список необходимых параметров для нового автомобиля, и отдел снабжения начал поиски. Потом мне принесли проспекты, и мы остановились на японском автомобиле, но некоторые его характеристики меня не удовлетворяли.
Прежде всего, нам не нужно было шасси для пересечённой местности, и нам его заменили на городской вариант. Нужны были более мощные пеносмесители и более большой бак для пенообразователя. Нам поменяли баки местами: для воды - маленький бак, он требовался чтобы промывать оборудование от морской воды, которая применялась для нужд пожаротушения; для пенообразователя сварили большой бак, чтобы можно было с ходу проводить пенную атаку.
Для доставки средств пожаротушения и людей на высоту, машину необходимо было оборудовать подъёмником с сухотрубом и съёмной гребёнкой на 6 генераторов. К моему удивлению, всё это оборудование японцы согласились поставить. Некоторые детали были специально изготовлены для этой машины. Сварен из нержавейки бак, разработан сухотруб и обвязка. Конечно это было дороже, но это было то что нужно. Таким образом, одной машиной мы закрыли все «дыры». После всего этого, японцы этот автомобиль включили в свой каталог.
А теперь представим такую ситуацию у нас. Даже сегодня такое невозможно, а 25 лет назад и подавно.

Бизнесмен всегда бизнесмен.

Однажды к нам заглянул посол. Когда ему стали рассказывать, что нам местные отключают воду и электричество, а холодильники и кондиционеры не ремонтируют, он сказал:
- Вы же не на всю жизнь сюда приехали, кому совсем невтерпёж - заберу с собой и поедете домой.
Я ему сказал, что он неправ, нам и так тут тяжело и заступиться некому. Он ответил:
- Вот Вы молодой человек и собирайтесь, завтра уезжаем.
- Хорошо, но это проблемы не решит.
Вечером он меня вызвал к себе и устроил разнос, а потом сказал:
- А вы уверены, что использовали все возможности для улучшения быта наших специалистов?
- А что я могу?
- А контракт ваш для чего, там всё написано, действуйте и не перекладывайте свои обязанности на нас.
- Понял.
На следующий день я взял контракт, пошёл к главному инженеру и задал ему вопрос:
- Мистер Телахун, Вы бизнесмен?
- О, да, конечно.
- Слово бизнесмена крепко и должно выполняться?
- Да, конечно.
- Заключённый договор - святое и должен быть выполнен?
- Конечно.
- Скажите к нашим специалистам претензии есть?
И зачитал наши обязанности.
- Претензий нет, всё выполняется.
- А теперь перейдём к вашим обязанностям. Вы должны обеспечить посёлок водой и электричеством. Почему не выполняется? Кондиционеры и холодильники почему не ремонтируются. Как же так, бизнесмен, а достигнутые договорённости не выполняете.
- Понимаете, мы страна бедная.
- Понимаем и это учтено при составлении контракта. Денег нет, давайте вашу Тойоту продадим и всем хватит, а вы по проще машину купите.
Он насупился и недобро на меня посмотрел.
- Вы не выполняете обязательств взятых на себя вашим правительством. Мне что проинформировать его о вашем поведении?
- Нет.
Больше у нас проблем не было. А до этого была целая водяная война.
Для автономного обеспечения водой посёлка был сварен огромный

Источник: http://www.fireman.ru